У нас есть, во-первых, так называемый классический стиль, характерную особенность которого составляет преобладание в очертании мебели прямых линий, пресекающихся под углами без всяких закруглений. С какой бы стороны ни взглянули мы на классическую мебель, везде наш взгляд встречает строгие, четырехугольные фигуры, почти без украшений и без всяких признаков полета фантазии.
Совершенную противоположность составляет стиль Renaissance, где как будто бы вследствие протеста против сухости прежних линий, вся мебель состоит из кривых, изогнутых линий, теряющихся в массе фантастических украшений. К этому стилю принадлежит стиль буль (Boull), названный так по имени столяра-художника времен Людовика XV. Здесь уже вовсе не замечается ни прямых линий, ни плоскостей, ограниченных ими. Всюду выпуклости и впадины. Ящики комодов выступают вперед крутыми брюшками. Ножки изогнуты дугой, вся поверхность мебели блестит бронзовыми украшениями и черепаховыми и перламутровыми инкрустациями.
В стиле Людовика XVI замечается протест против исключительного господства сферических поверхностей и кривых линий. Этот стиль, поражающий нас до сих пор своей простотой, имеет главным своим достоинством совершенно верную эстетическую мысль. Для того, чтобы мебель была видной и в то же время величественной и красивой, в ней должны преобладать в вертикальном направлении прямые линии, а в поперечном кривые. Стиль Людовика XVI избегает всяких неуместных и обильных украшений, инстинктивно чувствуя закон о невмешательстве одного искусства в дела другого.
Затем идет классический стиль революционной эпохи, далее псевдоклассический стиль первой империи «style Empire», с сидящими, где только можно, орлами и эмблемами войны. Одним словом, минувшие эпохи искусства оставили нам богатый выбор рисунков, так что относительно нетрудной задачей нашего времени осталось умение воспользоваться к месту преданием той или другой школы.
Мы можем теперь искусным подбором мебели придать любой комнате нашего жилища такой вид, какой пожелаем. Предположим, мы хотим, чтобы входящий впервые в нашу приемную или гостиную новый посетитель составил себе о нас под влиянием первых впечатлений понятие как о людях солидного характера и наклонностей. В этом случае нам стоит подобрать в этих комнатах такую мебель, в которой вертикальные линии прямые, а горизонтальные кривые, стиль Людовика XVI. Чтобы казаться совсем черствыми и деловыми, мы возьмем прямолинейную классическую мебель, расставленную в строго симметрическом порядке. Симметрия в этом случае дело — особенной важности, как синоним строгого порядка. Ее отсутствие было еще в очень недавнее время в моде. Но оно производит неизбежное впечатление хаоса. Человеку, пришедшему с шумной улицы, кажется, что он еще не вырвался из уличной суеты. Это отсутствие симметрии, так называемый «поэтический беспорядок» не есть что-либо враждебное вкусу. Надо только помнить, что всему свое место. Будуару хорошенькой и веселой молодой женщины, разумеется, не идет симметрично расставленная мебель строгого стиля. В такой комнате в мебели должны преобладать прихотливые, кривые линии, фантастические украшения, яркие цвета — словом, все то, что говорит о мягкости чувства. Здесь нет надобности последовательно придерживаться одного какого-нибудь стиля мебели. Можно брать все красивое из любого стиля, лишь не в ущерб основным законам вкуса.
В таких комнатах принимают друзей и близких знакомых, которых не думают поставить на почтительную ногу строгостью окружающей обстановки.
В парадных комнатах можно допустить разнообразие стиля, если мы не рассчитываем производить строгое первое впечатление. Там круглое зеркало в фантастически разукрашенной раме, неожиданно очутившись среди строгой, прямолинейной мебели, может сделаться приятным отдыхом для глаз посетителя, смущенного суровостью остальной обстановки.
Вполне в нашей власти придать тот или другой характер отдельным покоям нашего жилья, смотря по тому, какое впечатление мы желаем производить.
Чем менее обеспечен каждый из нас земными благами и чем меньше его общественное значение, тем чище и строже должна быть обстановка его гостиной, тем более в ней должна преобладать идея порядка и симметрии. Наоборот, если богатый и имеющий вес человек хочет быть любимым, а не только строгим и внушительным, он не придает своим приемным комнатам выражения черствости, так как в уме его посетителя невольно возникает подозрение, что эти качества составляют главную черту характера хозяина.
Обстановка каждой комнаты зависит от ее назначения. Принято, например, что в столовой помещается более или менее темная, не мягкая мебель, разве только снабженная обитыми темной кожей подушками. Главная мебель и украшение столовой — сервированный стол. Чтобы внимание присутствующих сосредоточилось на красоте яркобелой скатерти и поставленного на столе хрусталя и фаянса, не годится яркость или особенно красивая внешность мебели — она должна остаться в тени. Исключение составляет буфет, но и то лишь в таком случае, когда он отчасти открытый и позволяет видеть установленную в нем посуду. Здесь кстати заметить о безвкусии часто встречающихся буфетных дверей из дуба или ореха с изображением фруктов или винограда — словом, таких предметов, которые и скульптору не всегда удаются.
Не совсем также удачно развешивание на стенах столовых изображений разной дичи. В мало-мальски деликатной натуре воспоминание о живом животном не усиливает аппетита к сделанному из этого животного жаркому, скорее наоборот. Такие рельефы и фрески на стенах должны услаждать взор сидящего в своем кабинете охотника, а не гастронома.
В вопросе о цвете мебельного дерева и обивки следует придерживаться того же, что сказано по поводу обоев. Прибавим здесь, что в декоративном искусстве и живописи красный, желтый и оранжевый цвета принято называть горячими цветами, а синий (голубой), фиолетовый и зеленый холодными. Горячие и яркие цвета придают комнате вид роскоши, блеска. Холодные — выражение спокойствия, солидности, прохлады.
Зеркала, составляя красивейшую часть мебели, должны по своему стилю сообразоваться с остальной обстановкой. Но зеркала имеют особенность. Им свойственно еще большее соотношение с очертанием дверей и окон, чем с фигурою мебели. Это наиболее справедливо в отношении трюмо. Простеночное зеркало, трюмо, есть как бы лишнее отверстие в стене, напоминающее окно или дверь. Вот почему впечатление получается выгодное, если в форме зеркала повторяются очертания окон и если даже зеркало убрано занавесью, подобной оконным. Но зеркала наддиванные смотрятся красивее, когда их рамы подходят к стилю увенчиваемой мебели. Если простеночное зеркало доходит только до половины стены, то под ним необходимо поставить стол или шкафчик, но такой ширины, чтобы он был больше основания рамы зеркала, иначе получится неприятное впечатление тяжелого предмета, опирающегося на хрупкую подставку.
Туалетные зеркала бывают обыкновенно овальные, в гладких рамках.
Перейдем теперь к драпировке комнат. В широком смысле под этим разумеются занавеси на окнах, портьеры и ковры на стенах и полах. Занавеси на окнах имеют назначение скрыть под складками материи холодную угловатость оконных косяков и рам. Какова бы ни была взятая для этой цели материя, она в большей или меньшей степени лишает комнату части входящего извне света. По этой причине в небольших комнатах могут быть допущены только занавеси из самых легких и прозрачных белых тканей: кисея, тюль и прочее. Преимущества белого цвета заключается в том, что к нему идут все цвета. Следовательно, белая занавесь никогда не может стать в противоречие с окраской обоев или с цветом мебельной обивки.
В европейской меблировке ковры были еще не очень давно предметом роскоши, доступным немногим. В настоящее время благодаря удешевлению материалов, из которых приготовляются ковры, и способов их приготовления они составляют необходимое украшение самой скромной гостиной и самого тесного кабинета. До сих пор восточные ковры очень еще ценятся и охотно приобретаются любителями изящной комнатной обстановки. Главное их достоинство в яркости и свежести красок и особенностях рисунка. Рисунки восточных ковров состоят из фантастических фигур, прихотливых арабесок, из разнообразного сочетания всевозможных линий и геометрических изображений.
Европейские ковры новейшего производства зачастую не уступают восточным до тех пор, пока они ограничиваются подражанием этим последним, а по части материала нередко и превосходят их.
Изображение на ковре аляповатого льва, оленя или всадника на коне не может производить приятное впечатление на человека, видевшего эти изображения, вышедшие из-под кисти талантливого живописца или из-под резца скульптора. Такие ковры-картины находятся и между восточными коврами, но там они могут заменять живопись, с которой незнаком Восток. В Европе именно они-то и имеют ценность только по яркости красок и считаются гораздо менее дорогими, чем ковры других рисунков.
Признавая за ковром роль случайного украшения, мы не ставим как необходимое условие, чтобы его цвет и рисунок находились в строгом соотношении со стилем и характером остальной мебели.
К драпировке комнат надо отнести и комнатные цветы, без которых теперь не обходится ни один почти покой, за исключением разве спальни, в которой цветы и растения не должны находиться, потому что они ночью портят воздух, а его чистота всегда дороже в комнатах, назначенных дтя отдохновения.
Род комнатных растений влияет на комнаты. Высокие пальмы и другие тропические растения гармонируют со строгим и величественным стилем мебели. Фигурные трельяжи и цветущие растения в ярких фарфоровых горшках, поставленных на узорчатые геридоны (маленькие столики на резной ножке), придают еще более веселый вид фигурным розеткам и креслам стиля Renaissance. Впрочем, это веселящее впечатление есть преимущественное свойство зелени и цветов, мягко и успокоительно действующих на душу человека.
Источник: «Правила вежливости и светского этикета», Москва, 2007